Книга Веди меня через бури горы Химицу, страница 84 – Мицуно Вацу

Сначала ответом было молчание. Однако тихий вздох Изуми намекнул на то, что я не получу желаемого. А потом его подтвердил и Таичи.

– Госпожа Мотидзуки, – с грустью начал он. – Я тоже должен извиниться перед вами за то, что оставил матери недостаточно чёткие указания о вашем отъезде. Дело в том, что вы должны были отправиться в порт Дэдзимы ещё в конце лета. Я был уверен, что к тому моменту вы уже будете достаточно уверенно чувствовать себя в нашей стране, чтобы не выдать иноземного происхождения. Однако…

Таичи замолчал, словно подбирая слова, и ему на помощь пришла мать.

– Не нужно придумывать, как выгородить меня, сын, – сказала она с ласковой печалью. – Твой отъезд, Минори, не случился из-за меня. Из-за той же суеверной жадности, которая едва не привела к твоей смерти. Я думала, что ещё немного нужно подержать тебя здесь… Чтобы духи, наконец, одарили мой дом своей милостью за помощь тебе.

Тут я не выдержала и всё-таки выпрямилась из поклона, недоверчиво глядя на Изуми.

– Что именно вы сделали, госпожа?

– Я не познакомила тебя с караванщиком, для которого оставил письмо и оплату Таичи. Не позволила выйти в деревню в день, когда этот маленький торговый караван отправлялся на юго-запад. И лишила тебя возможности вернуться домой ещё на целую зиму.

– Что? – пробормотала я, чувствуя, как обида и гнев пробивают броню холодной отстранённости, надетую мной для этого разговора.

– Со дня на день погода начнёт движение к зиме. Ночью, как ты помнишь, уже пошёл снег, и Гокаяма готовится потерять связь с миром до весны, как каждый год. Сегодня на рассвете отбыли последние караваны, и все приезжие, кроме того бедняги, которого нашли раненым, покинули наши края. С этого дня путешествия становятся опасными, и новая возможность переправить тебя в порт появится только весной, – пояснила Изуми, виновато опуская глаза. – Прости меня, Минори. Прости, если сможешь.

«Не смогу… – думала я, переваривая сказанное. – И не хочу!»

– Госпожа, я не слепая, – удалось выдавить мне. – Я видела, как менялось ваше отношение ко мне с прошедшего лета. Чувствовала, что моё присутствие вас беспокоит и тяготит. Всё, чего я хочу – это отблагодарить вас за помощь мне! Но я могла сделать это, только освободив вас от бремени заботы о гайдзинке. Так почему вы лишили меня этого шанса? Почему не сделали лучше себе и мне?

– Я верю в то, что в мире есть нечто, скрытое от наших глаз, – сказала Изуми, отводя взгляд. – И эта вера ослепила меня. Как и жадность.

– Ладно, – я заставила себя медленно выдохнуть, чтобы не наговорить лишнего. – Могу ли я уйти прямо сейчас? Вы подскажете мне дорогу, по которой уходили караваны после Момидзи, и я постараюсь нагнать их, чтобы присоединиться к ним. Давайте сделаем так.

– Госпожа Мотидзуки, ни один из караванов Момидзи не идёт в Дэдзиму. Более того, для вашей безопасности и возможности попасть на корабль нужен кто-то, способный вести переговоры с голландцами – из всех гайкокудзинов только они допускаются в порт и могут выходить из него в направлении других стран, – пояснил Таичи. – Такой человек приходит в Гокаяму два раза в год: весной, на праздник Ханами, и в конце лета. Только с ним можно договориться и только ему довериться.

– Я сама договорюсь с кем надо! Обману, если придётся! Просто подскажите, куда идти! – взмолилась я, больше не в силах слушать отговорки и рассуждать логически.