Книга Головы с плеч, страница 68 – Зои Хана Микута

И увидела впереди вора; начинало светать, и она различила спрятанные под плащом головы Святых.

Первая ворона врезалась в него. Промелькнула черная молния, вор охнул и повалился на землю. Плащ распахнулся, и Каро успела заметить полуразложившуюся голову, бледно-желтую на фоне черных кустов.

Когда Каро ее увидела, она зашипела сквозь зубы от боли в горле – эту боль вызывало заклинание, которое она сотворила, чтобы направить на жертву остальных Птиц.

И почувствовала, как она – то есть они – врезались в пустоту. Птицы хлопали крыльями, застревали в подлеске, цеплялись друг за друга когтями, пронзительно вопили, но Каро резко отделилась от них, чувствуя себя так, словно упала в ледяную воду. Обернулась и увидела плащ, мелькнувший далеко впереди – как он может двигаться так быстро? Бросилась бежать. И она оказалась быстрее; когда она осознала это, в мыслях наступила смертоносная ясность. «Я тебя достану».

Кэресел набросилась на вора. Оба покатились по земле. Придавив врага своим телом, Каро вцепилась в костлявое запястье и заставила вора повернуться к себе лицом.

И внезапно страх исчез. Она больше не боялась Страны Чудес. Она больше не боялась Святых.

Она села на корточки. У нее перехватило дыхание. Она обняла колени руками. Под ногтями чернела грязь; в поисках голов она рыла землю, как животное.

Каро прекрасно знала, как она выглядит. Знала, что из приоткрытого рта вырываются хрипы. Знала, что глаза ее стали огромными, что она побелела как мел. Она знала это потому, что так выглядела ведьма, лежавшая перед ней на земле. Они всегда были зеркалами друг друга.

– О, Алиса, – заговорила Кэресел, и ее голос прозвучал глухо и жалко в огромной черной пещере Леса. – Я думала, что ты спишь.

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 1001 Святой

Икка ненавидела Петру, от души ненавидела. Комкая черную юбку ханбока, она остановилась на дорожке, которая извивалась среди затопленной территории дворца. «Вы что, не знаете, что именно вас защищает?» Ей хотелось вцепиться в плечи веселым, разряженным в дорогие одежды придворным, которые проходили мимо, и трясти их до тех пор, пока они не придут в себя и не осознают, что происходит. «Вы что, не понимаете, что они могут разорвать вас на куски?»

Конечно же, они знали. Они знали все. Ккули никогда не делали из этого тайны, не скрывали, что бродит во Тьме их Лабиринта, что может убить даже Бармаглотов, выживших в Стране Чудес. Королевы – сначала Белая, а теперь Червонная – превратили жуткую правду о том, что защищает Петру, в легенду, которую люди повторяли с благоговением. Ведьмы со своим щитом из Святых Лабиринта. Ведьмы, которые повелевают плотью, сознанием и Божественным. И все забыли о том, что именно из-за их родича, одного из королей, Святые стали тем, кто они есть, – хищниками, людоедами.

Кай стоял рядом с ней молча, не жалуясь на задержку, и разглядывал плавающие фонарики с рунами, которые покачивались рядом с дорожкой. В своем шелковом ханбоке он походил на темно-синюю колонну; костюм оживляла только белая полоска у смуглой шеи. Он выглядел идеально, как принц.

– По-дурацки выглядишь, – рявкнула Икка злобно, потому что ей очень не хотелось идти дальше. Стеклянный флакон с розовым эликсиром, укрепленный чуть выше запястья под светло-зеленым рукавом, был холодным. Они выехали из Округа Поткот на поезде сегодня утром, и всю дорогу она волновалась. Будут ли стражники обыскивать гостей? Она не могла думать ни о чем, кроме флакона с эликсиром, она настолько сосредоточилась на нем, что чувствовала кожей очертания неуклюжих букв, которые Кай в шутку выцарапал на флаконе: «ВЫПЕЙ МЕНЯ!» Она уже подготовила путь к отступлению, запомнила темный участок Рощи Петры, мимо которого они проходили на пути во дворец.