Книга Черный крестоносец, страница 320 – Алистер Маклин

Они вышли из машины и встали, разглядывая черный провал, служивший старым каменоломням входом. Выражение «недоброе предчувствие» плохо описало бы овладевшее ими чувство; «тревога» и «гнетущая тоска» – тоже слабоваты. Чувство было куда более сильным, гораздо более зловещим. Они стояли у входа в жуткое место, которое внушало безотчетный ужас, и Боуману не составило труда понять прибывшего в отель полицейского и посочувствовать ему. Вместе с тем он отнюдь не считал, что человеку нужно родиться в Ле-Бо и вырасти в атмосфере древних как мир суеверий, чтобы развить в себе фобию по отношению к ночным посещениям этих пещер. Просто окутанные мраком каменоломни относились к местам, куда ни один человек в здравом уме не рискнет войти после захода солнца. Боуман же, будем надеяться, пребывал в здравом рассудке и не имел никакого желания туда входить. Вот только не войти он уже не мог.

Достав из своего чемодана фонарик, он попросил Сесиль:

– Дождись меня здесь.

– Ни за что! Ты не бросишь меня одну! – довольно запальчиво объявила она.

– Скорее всего, внутри будет гораздо хуже.

– Наплевать.

– Как хочешь.

Они вошли через самый крупный из черных проемов, зиявший слева: если трехэтажный дом водрузить на колеса, он бы въехал сюда без всяких проблем. Боуман обшарил лучом фонарика стены, испещренные граффити бесчисленных поколений, а после выбрал проход справа, который вел в еще более просторную пещеру. Сесиль, как заметил Боуман, довольно часто спотыкалась, даже если была обута в сандалии на плоском каблуке, – чаще то есть, чем того требовали редкие неровности известнякового пола. Теперь он окончательно уверился, что зрение у девушки далеко не на сто процентов, и предположил, что именно это в первую очередь заставило ее согласиться на совместное бегство из отеля.

Следующая камера каменоломни не вызвала у Боумана особого интереса. Даже если ее своды терялись во тьме, забраться на такую верхотуру смогла бы разве что летучая мышь, так что сейчас это не имело значения. Впереди, впрочем, темнел еще один проем.

– Какое жуткое место, – прошептала Сесиль.

– Кажется, я не предлагал свить наше гнездышко прямо тут.

Еще через несколько шагов девушка окликнула его вновь:

– Мистер Боуман?

– Нил.

– Можно я возьму тебя под руку?

Он и не подозревал, что в наши дни кому-то придет в голову спрашивать.

– Ни в чем себе не отказывай, – радушно разрешил Боуман. – Ты не единственная здесь, кого стоило бы подбодрить.

– Не в том дело. Вообще-то, мне вовсе не страшно. Просто ты все время водишь фонариком туда-сюда, а я ничего не вижу и вечно спотыкаюсь.

– Вот, значит, как?

Сесиль взяла его за руку и больше уже не спотыкалась, хотя ее продолжала бить крупная дрожь, словно в жестоком приступе малярии. В конце концов она спросила:

– Что ты здесь ищешь?

– Ты давно догадалась, что я ищу.

– Хочешь сказать, они могли его спрятать?

– Могли и спрятать. Не похоронить, если только не захватили с собой динамит, но спрятать вполне могли. Под щебнем и обломками известняка, этого тут полно.

– Но мы прошли уже с десяток куч мелких обломков. На них ты не отвлекался.

– Когда наткнемся на свежий курган, ты увидишь разницу, – невозмутимо пообещал Боуман. Девушка опять задрожала, и он продолжил: – Зачем только ты за мной увязалась, Сесиль? Ты не соврала, уверяя, что тебе не страшно, ты просто в полнейшем ужасе.