Книга Черный крестоносец, страница 375 – Алистер Маклин

– Я о таком уже слышала, – тихо произнесла девушка. Уже никаких слез, только покой, печаль и разочарование. – И теперь вижу своими глазами. Загнать человека, чтобы сжить его со света. Загнать до смерти.

Великий герцог осторожно коснулся ее руки:

– Дорогая моя девочка, уверяю вас….

Молча дернув плечом, Лайла стряхнула с себя его ладонь. Слова казались лишними: презрение и отвращение на ее лице говорили достаточно красноречиво. Великий герцог кивнул и отвернулся, чтобы проследить за тем, как изрядно уменьшившаяся фигура всадника исчезает за поворотом дороги, ведущей на юг.

Уход Боумана от погони привлек не только герцогское внимание. Вдавив лицо в маленький квадратик окошка, прорубленного в боковой стене раздевалки, Сесиль тоже провожала взглядом скачущую галопом белую лошадь и ее всадника, пока они не скрылись из виду. Отойти от окошка девушке не дала уверенность в ходе дальнейшего развития событий. И верно, ждать ей пришлось недолго: меньше чем через минуту с места сорвались пятеро всадников – Черда, Ференц, Эль Брокадор, Сёрль и еще кто-то пятый, кого она не узнала. С пересохшими губами, со слезами на глазах и с тяжестью на душе, Сесиль отвернулась от окна и принялась рыться в одежде, развешанной вдоль стены.

Почти сразу ей удалось подобрать подходящий костюм – просторные клоунские штаны ярко-красного цвета с широкими желтыми лямками, футбольную майку в красно-желтую полоску и мешковатый темный пиджак. Она натянула штаны, кое-как запихнула в них подол праздничного платья (штаны были пошиты с таким размахом, что это не бросалось в глаза), натянула красно-желтую майку, сунула руки в рукава пиджака, а вместо рыжего парика нахлобучила себе на голову плоскую зеленую кепку. Зеркала в раздевалке не нашлось, и Сесиль уныло подумала, что так оно, пожалуй, и лучше.

Покончив с маскировкой, девушка вернулась к окну. Представление на арене явно подошло к концу, люди массово сходили по ступеням, пересекали дорогу и возвращались к своим машинам. Кивнув, Сесиль направилась к двери. Одетая до того ярко и нелепо, что это придавало ее облику анонимность, она чувствовала, что не сможет выбрать более удачного времени, чтобы пробраться к «ситроену» незамеченной с пестрой, веселящейся толпой, в которой легко можно было затеряться, – тем более в тот момент, когда головорезы, которых она больше всего опасалась, отвлеклись на погоню за Боуманом.

Насколько могла судить девушка, никто не обратил на нее внимания, пока она перебегала дорогу к машине, – а если даже и обратил, то не закатил по этому поводу песен с плясками, что Сесиль сочла за хороший знак. Она открыла машину, огляделась по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии слежки, скользнула на водительское сиденье, вставила ключ в замок зажигания и вскрикнула скорее от испуга, чем от боли, когда чья-то широкая ладонь тисками сомкнулась на ее шее.

Хватка вскоре ослабла, и девушка смогла медленно повернуть голову. В проходе за спинкой водительского кресла, стоя на коленях, ей улыбался Мака. Улыбка на цыганском лице выглядела не очень-то ободряюще, а в правой руке у Маки был зажат большой острый нож.

Жаркое послеполуденное солнце нещадно припекало раскинувшиеся под ним равнины, этаны, болота, солончаки и выделяющиеся среди них редкие заплатки яркой зеленой растительности. Над равнинами висела привычная для Камарга мерцающая дымка – она придавала деталям ландшафта странную иллюзорную бесплотность, впечатление от которой усиливалось тем, что все упомянутые детали без исключения были напрочь лишены какой-либо вертикальной составляющей. Все равнины на нашей планете плоски по определению, но ни одна не способна оспорить первенство камаргских пустошей.