Онлайн книга «Черный крестоносец»
|
Полковник устало поднял руку, останавливая поток слов. – Я понял вас, доктор, понял. Согласен, можем и рассказать. Доктор Молиньё вовсе не военный врач и служить в армии никогда не собирался. К тому же он не обычный врач общей практики, а ведущий специалист по тропическим болезням. Кавалеристы в этом поезде направляются в форт Гумбольдт не в рамках плановой ротации, а на замену большого числа умерших там солдат. Озадаченность на лице Марики быстро сменилась тревогой, ее голос понизился практически до шепота: – Солдаты… Большое число умерших… – Видит бог, мисс Фэрчайлд, мне очень не по душе отвечать на ваши вопросы, почему так спешит поезд, почему торопится доктор Молиньё, или на вопрос маршала о причинах беспокойства губернатора. – Клермонт устало прикрыл глаза рукой и покачал головой. – Форт Гумбольдт охвачен смертельной эпидемией холеры. Из семерых слушателей полковника только двое отреагировали на новость по-настоящему живо. Губернатор, Молиньё и О’Брайен об эпидемии уже знали. Пирс лишь вскинул бровь, да и то самую малость. Дикин и вовсе выглядел просто задумчивым. Очевидно, он еще менее маршала был склонен выдавать окружающим свои чувства. Если гипотетического стороннего наблюдателя и разочаровала бы безучастность этой пятерки, таковую с лихвой компенсировала реакция Марики и преподобного Пибоди: на лице первой теперь проступил откровенный ужас, а на лице второго – ошеломление и недоверие. Первой заговорила Марика: – Холера! Холера! Мой отец… – Знаю, дитя мое, знаю. – Губернатор пересел к племяннице и обнял ее за плечи. – Я бы избавил тебя от этого, Марика, но подумал, что, если бы… хм… если бы твой отец заболел, ты, возможно, пожелала бы… Священник оправился от потрясения поразительно скоро. Подобно чертику из табакерки, с выражением изумленного возмущения он выпрыгнул из недр своего кресла, голос его сорвался на фальцет: – Да как вы смеете! Губернатор Фэрчайлд, как вы смеете! Подвергать бедное дитя риску, такому ужасному риску заразиться этой… этой мерзкой чумой! У меня просто нет слов! Я настаиваю, чтобы мы немедленно вернулись в Риз-Сити и… и… – И как мы вернемся? – О’Брайен осмотрительно сохранял бесстрастный тон и выражение лица. – Это задача не из легких, преподобный, развернуть поезд на однопутке. – Ради бога, падре, да за кого вы нас принимаете? – На растущее раздражение полковника даже не требовалось указывать пальцем, столь оно было очевидно. – За наемных убийц? Самоубийц? Просто за дураков? В поезде у нас провизии на целый месяц. И с него мы не сойдем – все до одного, – пока доктор Молиньё не объявит, что форт очищен от болезни. – Но вы не можете, не можете! – Марика вскочила, схватила доктора за руку и едва ли не с отчаянием выпалила: – Я понимаю, что вы врач, но у врача столько же шансов… да гораздо больше шансов заразиться холерой, чем у кого-либо другого! Молиньё успокаивающе похлопал перепуганную Марику по руке: – Только не у меня. Я уже болел холерой – и выжил. У меня иммунитет. Спокойной ночи. Вдруг подал голос полулежащий на полу Дикин: – Где вы заразились, доктор? Присутствующие удивленно уставились на него. Преступники, как и маленькие дети, должны быть на виду, однако рта им раскрывать не полагается. Пирс собрался было встать, однако Молиньё жестом велел ему не вмешиваться: |