Книга Черный крестоносец, страница 417 – Алистер Маклин

Попытать счастья Дикину удалось лишь через пять минут. Одна понадобилась Марике, чтобы развязать его, остальные же четыре он, допрыгав до ближайшего кресла, пытался хоть как-то восстановить кровообращение в онемевших руках. Испытываемая им боль, несомненно, была мучительной, однако его лицо оставалось неподвижным, как маска. Пристально наблюдавшая за ним Марика не удержалась от замечания:

– Сдается мне, Джон Дикин куда крепче, нежели все вокруг за ним признают.

– Не пристало взрослому мужчине скулить перед женщиной. – Он принялся сгибать пальцы. – Мисс Фэрчайлд, вы вроде что-то говорили про выпивку?

Марика подала ему стакан виски, и Дикин одним глотком осушил половину. Удовлетворенно вздохнув, он поставил стакан на столик рядом, наклонился вперед и принялся развязывать ноги. Марика тут же вскочила, какую-то долю секунды постояла, сжав кулачки и разгневанно сверкая глазами, а затем выбежала из салона. Когда она вернулась, Дикин все еще возился с веревкой. Он неодобрительно взглянул на небольшой, но вполне убедительный на вид револьвер с перламутровой рукояткой у нее в руке и поинтересовался:

– И зачем вы его с собой таскаете?

– Дядя сказал, если меня когда-нибудь поймают индейцы… – Марика осеклась и тут же взорвалась: – Да катитесь к чертям! Вы же обещали мне…

– Стоит ли удивляться, что убийца, поджигатель, вор, шулер и трус оказывается еще и лжецом? Вообще-то, нужно быть последним идиотом, чтобы ожидать чего-либо другого. – Дикин стянул путы с лодыжек, нетвердо поднялся, сделал пару шагов и как бы ненароком взял у Марики из руки оружие, словно она и не собиралась стрелять, что, несомненно, так и было. Затем мягко толкнул ее в кресло и положил маленький револьвер ей на колени, после чего проковылял к своему прежнему месту и, слегка поморщившись, снова уселся. – Успокойтесь, леди. К слову, я никуда не собираюсь. Всего лишь небольшое нарушение кровообращения. Не хотите взглянуть на мои лодыжки?

– Нет! – Собственная нерешительность, похоже, не на шутку разозлила Марику.

– По правде говоря, я и сам не хочу. Ваша матушка еще жива?

– Моя… – Неожиданная смена темы застала ее врасплох. – Какое это имеет к вам отношение?

– Всего лишь поддерживаю разговор. Ведь при первой встрече двух незнакомцев общение дается непросто. – Дикин снова встал и со стаканом в руке осторожно прошелся по салону. – Так жива?

– Да, – процедила Марика.

– Но нездорова?

– Откуда вы знаете? И потом, какое ваше дело?

– Никакое. Кроме того, что я наделен неисправимым любопытством.

– Как вы напыщенно выражаетесь. – Даже если Марика и была не в настроении язвить, получилось у нее вполне неплохо. – Слишком вычурно, мистер Дикин.

– Я же преподавал в университете. Видите ли, мисс Фэрчайлд, очень важно создавать у своих студентов впечатление, будто ты умнее их. Для чего я и прибегал к цветистым фразам. Итак. Ваша мать нездорова. Будь она здорова, было бы гораздо естественнее, если бы к коменданту форта поехала жена, а не дочь. И я считаю, что ваше место подле больной матери. И мне представляется довольно странным, что вам позволили ехать в форт, где свирепствует холера, а в округе полно мятежных индейцев. Вам самой, мисс Фэрчайлд, это не кажется странным? Приглашение от вашего отца должно было быть крайне настоятельным и неотложным, по бог весть каким причинам. Оно пришло письмом?