Книга Черный крестоносец, страница 419 – Алистер Маклин

– Опять этот чертов регулятор пара! Похоже, не выдержала стопорная гайка. Звони Девлину, чтобы тормозил на полную! – Банлон снял тускло светящуюся масляную лампу и принялся разглядывать неисправный регулятор. – И открой топку, от светлячков и то больше толку, чем от этой чертовой лампы!

Джексон выполнил распоряжения и выглянул через окошко наружу.

– Сюда целая толпа валит, – объявил он. – И не могу сказать, что они благодушно настроены.

– А чего ты ожидал? – угрюмо отозвался Банлон. – Делегацию с благодарностями за спасение их жизни? – Он посмотрел в окошко с другой стороны. – Эх, здесь тоже довольные клиенты подтягиваются.

Но один пассажир устремился отнюдь не к паровозу. Различимый во тьме лишь бледными очертаниями, он выпрыгнул из вагона, быстро огляделся по сторонам, пригнулся, перебежал на обочину и спустился по насыпи к берегу речки. Надвинув остроконечную шапку из енота на глаза, неизвестный припустил в сторону хвоста поезда.

Первым до кабины машиниста добрался Клермонт, несмотря на заметную и совсем недавно приобретенную хромоту. Он оказался одним из самых крепко спящих пассажиров и при падении весьма болезненно ударился правым бедром. С некоторым усилием полковник поднялся в кабину:

– И какого черта ты до смерти всех нас перепугал, Банлон?!

– Прошу прощения, сэр. – Машинист был сама вежливость, краткость и корректность. – Правила компании о действиях в чрезвычайных ситуациях. Потеря управления. Стопорная гайка…

– Да бог с ними, с объяснениями! – Клермонт осторожно потер ушибленное бедро. – Сколько времени займет ремонт? Небось, всю чертову ночь?

Банлон позволил себе усмешку профессионала:

– Пять минут, не больше.

Пока он применял свой профессионализм на практике, бегущий человек в енотовой шапке резко остановился у основания телеграфного столба и оглянулся смерить пройденное расстояние – хвост эшелона маячил по меньшей мере в шестидесяти ярдах от него. Очевидно, удовлетворившись результатом, неизвестный достал длинный ремень, обернул его вокруг себя и столба и начал быстро карабкаться наверх. Достигнув верха, он извлек из кармана кусачки и перерезал телеграфные провода со стороны изоляторов, удаленных от поезда. Они тут же упали, исчезнув во мраке, а мужчина стремительно спустился на землю.

Тем временем в кабине машиниста Банлон закончил орудовать гаечным ключом и выпрямился.

– Починил? – вскинулся Клермонт.

Машинист прикрыл грязной рукой широкий зевок, затем кивнул:

– Починил.

Полковник снова потер больное бедро и спросил:

– Уверен, что сможешь вести поезд остаток ночи?

– Горячий кофе – вот все, что нам требуется. Мы готовим его прямо здесь. Но если бы вы смогли подыскать замену мне и Джексону на завтра…

– Я займусь этим, – процедил Клермонт отнюдь не из какой-то неприязни к Банлону, просто вновь дала знать о себе боль в бедре.

Несколько неуклюже он спустился на землю, проковылял вдоль левой стороны эшелона до первого вагона и поднялся по ступенькам, тоже без особого изящества. Поезд начал медленно набирать скорость. Как раз в этот момент из-за насыпи справа показался неизвестный в енотовой шапке. Бросив взгляд по сторонам, он устремился к составу и запрыгнул на подножку в задней части третьего вагона.

Наступил рассвет, и наступил поздно, как это бывает в горных долинах на такой высоте и в такое время года. Далекие вершины, еще вчера вечером вполне различимые, теперь скрылись из виду, хотя и значительно приблизились. Серость и полнейшая непрозрачность неба впереди, то есть на западе, недвусмысленно указывали, что не так уж и далеко, в нескольких милях, вовсю валит снег. Вдобавок, насколько можно было заключить по плавно покачивающимся заснеженным верхушкам сосен, постепенно усиливался утренний ветер. Кое-какие речные заводи с практически стоячей водой почти полностью затянуло льдом, нарастающим с противоположных берегов. Надвигалась горная зима.