Книга Черный крестоносец, страница 421 – Алистер Маклин

– Мы как раз связались с фортом Гумбольдт, моя дорогая, – поспешил сообщить ей тот. – Через минуту узнаем последние новости.

В наушниках снова тихонько застрекотала азбука Морзе. Быстро, но аккуратно Фергюсон записал сообщение, вырвал листок из блокнота и протянул Клермонту.

На расстоянии более чем в сутках пути через горы, в телеграфной комнате форта Гумбольдт сидели и стояли в общей сложности восемь человек. Из них тот, кто занимал центральное и бесспорно главное положение, развалился во вращающемся кресле за роскошным столом из красного дерева с кожаной столешницей, закинув на него ноги в грязных сапогах для верховой езды. Шпоры, которые он без нужды трогал, нанесли непоправимый ущерб кожаному покрытию, но их владельца, судя по всему, это совершенно не волновало. Его внешний вид подтверждал первое впечатление, что эстетического в нем плачевно мало. Сидящий мужчина был высокого роста, мощного телосложения и плечистый. Его рваная куртка из оленьей кожи была расстегнута, чтобы продемонстрировать ремень, провисающий под тяжестью двух кольтов «Миротворец». Из-под старой ковбойской шляпы на вас смотрело смуглое от природы, широкоскулое лицо с крючковатым носом, холодными бледно-серыми глазами и с недельной щетиной. Подобная наружность вызывала ощущение, что находишься в обществе безжалостного головореза, кем, по сути, и был Зепп Кэлхун.

Возле его стола сидел солдат в форме кавалерии Соединенных Штатов, а в нескольких футах в стороне другой солдат устроился перед телеграфным аппаратом. Кэлхун взглянул на того, что находился рядом:

– Что ж, Картер, давай-ка посмотрим, действительно ли Симпсон передал то сообщение, которое я велел ему отправить.

Картер угрюмо передал ему листок с текстом, и Кэлхун зачитал вслух:

– «Еще три случая. Умерших больше нет. Надеюсь, пик эпидемии миновал. Ожидаемое время прибытия, пожалуйста». – Он повернулся к связисту. – Нужно быть умным, чтобы не быть чересчур умным, а, Симпсон? Как никак, никто из нас не может позволить себе допустить ошибку, верно?

В офицерском салоне эшелона Клермонт только что прочел эту же самую телеграмму. Он отложил листок и констатировал:

– Вот вам и хорошая новость. Наше время прибытия? – Он взглянул на О’Брайена. – Примерно.

– Такого тяжелого состава на одном паровозе? – Майор ненадолго задумался. – Я бы предположил, тридцать часов, сэр. Могу уточнить у Банлона.

– Незачем. Звучит правдоподобно. – Полковник повернулся к Фергюсону. – Слышал? Передавай.

– Мой отец… – вмешалась Марика.

Телеграфист кивнул и застучал ключом. Выслушав ответ, он стянул наушники и доложил:

– Ожидают вас завтра днем. Полковник Фэрчайлд здоров.

Марика просияла от облегчения.

– Можно сообщить полковнику, что с поездом прибуду и я? – поинтересовался Пирс. – С целью ареста Зеппа Кэлхуна.

В телеграфной комнате форта Гумбольдт Кэлхун тоже улыбался, однако отнюдь не от облегчения. Даже не пытаясь скрыть злобный блеск в глазах, он протянул листок с текстом телеграммы высокому полковнику кавалерии с седыми волосами и усами:

– Нет, правда, полковник Фэрчайлд, это уже ни в какие ворота не лезет! Беднягу Зеппа Кэлхуна собираются арестовать! Что же мне теперь делать, черт побери?!

Полковник прочел послание, но никак не прокомментировал. Лицо его тоже ничего не выражало. Он лишь с презрением раздвинул пальцы, и телеграмма спланировала на пол. На мгновение Кэлхун застыл, но затем расслабился и снова ухмыльнулся. Уж он-то мог позволить себе усмехаться. Посмотрев на стоящих возле двери двоих одетых в лохмотья белых и двоих невзрачных индейцев – все четверо целились из винтовок в Фэрчайлда и двух солдат, – Кэлхун сказал: