Книга Черный крестоносец, страница 420 – Алистер Маклин

В офицерском салоне Генри загружал поленья в уже раскаленную печку, когда там появился Клермонт. Его хромота после ночного падения отошла в область воспоминаний. Даже не удостоив взглядом лежащего и, по-видимому, спящего Дикина, полковник энергично потер руки:

– Холодное выдалось утро, Генри.

– Да уж, сэр. Завтрак? У Карлоса все готово.

Клермонт подошел к окну, отдернул штору, протер запотевшее стекло и без всякого воодушевления выглянул наружу. Затем покачал головой:

– Попозже. Погода портится прямо на глазах. Пока не началась пурга, в первую очередь я хотел бы переговорить с Риз-Сити и фортом Гумбольдт. Окажи любезность, сходи за телеграфистом Фергюсоном. Скажи, чтобы принес сюда свой аппарат.

Генри направился к выходу, но ему пришлось отойти в сторону, чтобы пропустить губернатора, О’Брайена и Пирса. Последний тут же устремился к Дикину, которого грубо растолкал и принялся развязывать.

– Доброе утро, доброе утро. – Клермонт, как обычно, был деловит. – Как раз собираюсь связаться с фортом Гумбольдт и Риз-Сити. Телеграфист сейчас прибудет.

– Остановить поезд, сэр? – осведомился О’Брайен.

– Будьте так добры.

Майор открыл дверь, вышел на переднюю площадку вагона и дернул шнур над головой. Спустя пару секунд Банлон высунулся из своей кабины и оглянулся на поезд. О’Брайен помахал ему рукой вверх-вниз, и машинист, подтвердив жестом прием, снова скрылся у себя. Поезд начал замедляться. Майор вернулся в салон, похлопывая себя по плечам:

– Господи, ну и холодрыга снаружи!

– Всего лишь бодрящий морозец, мой дорогой О’Брайен, – укорил его храбрящийся Клермонт, которому еще только предстояло высунуть нос во внешний мир, взглянул на Дикина, старательно массирующего развязанные руки, затем на Пирса. – И где вы хотите держать этого молодчика, маршал? Могу выделить сержанта Беллью, чтобы караулить его.

– При всем уважении к Беллью, сэр, но с человеком, столь ловко управляющимся со спичками, керосином и взрывчаткой, а мне сложно представить воинский эшелон, на котором не окажется порядочного запаса трех этих вещей… в общем, я предпочел бы следить за ним лично.

Клермонт отрывисто кивнул, и затем его внимание переключилось на двоих солдат, которые только что постучались и вошли. Фергюсон принес складной столик, катушку с проводом и ящичек с письменными принадлежностями. Его помощник, молодой кавалерист по фамилии Браун, сгибался под тяжестью массивного передатчика.

– Как только будете готовы, – обратился к ним полковник.

Фергюсон был готов через две минуты. Он сидел на подлокотнике дивана, а от телеграфного аппарата перед ним через минимально приоткрытое окно наружу убегал провод. Клермонт снова протер носовым платком запотевшее стекло и посмотрел на обочину пути. Провод тянулся к верхушке столба, где с помощью ремня закрепился Браун. Закончив возиться с подсоединением, солдат обернулся и махнул рукой. Полковник отдал распоряжение телеграфисту:

– Приступаем. Сначала форт.

Фергюсон трижды отстучал позывной сигнал. Практически сразу же в его наушниках послышалось тихое стрекотание азбуки Морзе. Телеграфист сдвинул наушники и доложил:

– Одну минуту, сэр. Сейчас позовут полковника Фэрчайлда.

Пока они ожидали, в салон вошла Марика. Немедленно вслед за ней явился и преподобный Пибоди с привычным скорбным выражением лица. Весь его вид говорил, что ночь у него выдалась бессонной. Марика без всякого выражения взглянула на Дикина, а затем вопросительно посмотрела на дядюшку.