Книга Веди меня через бури горы Химицу, страница 71 – Мицуно Вацу

– Я просто устала и хочу обработать раны. Если позволите, господин.

Таичи нахмурился, недоверчиво разглядывая моё лицо, но всё-таки кивнул. И этот кивок стал новой монеткой, брошенной в копилку внезапно вернувшихся ко мне размышлений о социальном статусе. Ведь Таичи не просто дождался, пока я уйду, а действительно жестом позволил мне это сделать, как если бы без этого мне пришлось остаться на месте.

Больше не говоря ни слова, мы с Аякой дошли до моей комнаты, которая за год почти не изменилась. Разве что к футону добавился сундук, в котором я хранила те несколько комплектов одежды, которыми со мной поделилась Изуми.

Задвинув дверь, Аяка хмуро посмотрела на меня.

– Нагулялись, госпожа?

– Прости, что толкнула, – спокойно ответила я, искренне жалея о том, что произошло у тясицу. – Мне было жизненно необходимо догнать того человека.

– Какого? – буркнула служанка. – Когда вы, как безумная, выбежали из чайного дома, поблизости никого не было.

– Он вышел прямо передо мной.

– Нет, – покачала она головой. – Никто не выходил. Я бы увидела или услышала, мы ведь сидели совсем рядом с дверью. Сколько человек было в тясицу, столько там и осталось после вашего побега.

«Значит, всё-таки безумие? – уже как-то привычно подумала я. – Если этого беловолосого никто, кроме меня, не видит, то со мной явно что-то не так».

– Прости, Аяка, – повторила я, садясь на футон и с тихим шипением стаскивая с ног таби. – Мне правда очень жаль, что мы так некрасиво повздорили.

– Ладно, – выдохнула служанка. – Не знаю, что у вас там случилось у ворот с госпожой Изуми, но, если и её обидите, я так просто уже не прощу.

«Кто кого ещё обидел», – мысленно усмехнулась я, разглядывая саднящие стопы.

Порезов было немного, но некоторые кровоточили, и во все попала грязь вперемешку с травой. Учитывая, что к полуночи мне предстоял ещё один глупый побег обратно в тясицу, нужно было немедленно очистить ранки и чем-то забинтовать.

– Принесу воды и чистых тканей, – всё ещё немного холодно сказала Аяка, выходя из комнаты.

Какой бы обидчивой ни была служанка, с пониманием намёков и улавливанием правильных моментов она справлялась куда лучше Таичи. «Кстати о нём… – подумала я, когда за Аякой закрылась дверь. – С чего это он вернулся? Госпожа Изуми говорила, что служба при даймё для молодого самурая может длиться годами, и краткие визиты обычно происходят в летние месяцы, но никак не на пороге зимы».

Из разговоров, услышанных в доме, я знала, что однажды даймё уже отсылал Таичи прочь от себя, и тогда это было сродни позору. Как будто от их главы семьи – единственного оставшегося мужчины рода Мацудайра – отказались. Моё появление в Гокаяме как раз выпало на период его «изгнания». Потом же все, начиная от Изуми и заканчивая деревенскими жителями, радовались, что даймё вновь призвал его. Но вот он опять вернулся и пока не объяснил, почему.

Лично мне, конечно, было всё равно. Появление в доме мужлана могло способствовать моему возвращению домой – нужно было лишь убедить его в том, что теперь я могу легко скрыть свою гайдзинистость.

Но в сложившейся за этот день моде обвинять меня в каких-то непонятных неудачах, возвращение Таичи госпожа Изуми могла расценить, как ещё одно дурное событие, в котором была виновата я. Каким боком, правда, непонятно, но, судя по её словам, и гаснущие без причины фонари были моей «заслугой». А значит, привязать мою скромную персону к новому унижению рода она вполне могла. «Хорошо бы выяснить, почему мужлан вернулся, – решила я. – Чтобы я смогла крыть возможные обвинения».